Трансформация рынка

Татьяна Фадеева

Беседовал Антон Ядриц

За последние несколько лет рынок сельхозтехники существенно изменился. Помимо увеличения стоимости и сложностей с логистикой, на рынок пришли новые игроки. Чтобы разобраться в ситуации, а также в том, насколько к ней готовы участники рынка, мы побеседовали с генеральным директором ОПТИТЭК Татьяной Фадеевой.

— Насколько изменились условия ведения бизнеса, поставок и обслуживания сельхозтехники после начала СВО?

— Условия рынка сельхозтехники изменились кардинально за прошедшие два с небольшим года. Та техника, к которой привыкли российские аграрии, в момент стала малодоступна. В первую очередь это касается западных тракторов и комбайнов. Так, например, шарнирно-сочлененные тракторы не могут полностью заменить энергосредства с классической компоновкой, а те из них, которые представлены на рынке — не отвечают требованиям по оснащению, в частности, это касается трансмиссии и гидравлики, и мощности. Сложившаяся ситуация усложнила подбор техники, в том числе заставив аграриев пересматривать технологию по многим направлениям.

Вдобавок к этому, предприятия столкнулись с трудностями обслуживания ранее закупленной техники. Увеличенные сроки поставки запчастей поставили под угрозу эксплуатационную готовность парков к сельхозработам. Если ранее у сельхозпроизводителей не было опасений относительно возможности заменить изношенный или вышедший из строя узел, то теперь им приходится заранее и более вдумчиво планировать ремонтные работы, подбирать аналоги запчастей. При этом уровень остроты этого вопроса с течением времени не снижается.

— Как вся эта ситуация отразилась на уровне конкуренции, качестве сервисного обслуживания и стоимости услуг?

— Складывается парадоксальная ситуация. Нехватка квалифицированного персонала, особенно сервисных инженеров, а также увеличившаяся до двух раз стоимость запчастей привели к тому, что качество оказываемых услуг падает, а цена растет. Конкуренция осложняется присутствием на рынке большого количества игроков, работающих с китайскими брендами. Даже небольшие торговые компании, не обладающие экспертизой сервисного обслуживания, а также соответствующими кадрами и инфраструктурой, становятся дилерами этих производителей, повышая продуктовую конкуренцию. Если ранее западные бренды боролись за долю на рынке и клиента, в том числе за счет повышения качества оказываемых услуг, то теперь реализуемая техника фактически остается без должного послепродажного обслуживания.

— В какой мере, по вашему мнению, участники рынка и аграрии адаптировались к текущей ситуации?

— В некоторой степени адаптироваться участникам рынка пришлось, но мы все еще находимся в трансформационном периоде. Происходит изменение стандартов и ожиданий. Все больше клиентов понимает, что необходимо перенастраивать собственные внутренние процессы и технологию под новые реалии. Но адаптироваться на 100% сложно, так как в парках российских предприятий сохраняется огромное количество западных машин, которые с каждым годом будут требовать больше внимания с точки зрения обслуживания.

В 2023 году мы видели массовый наплыв китайских брендов — более 70 торговых марок зашли на российский рынок. Теперь они частично уходят, так как не могут полноценно развиваться из-за отсутствия системного подхода, которым рынок жил долгое время. Вместе с тем вырисовываются более устойчивые и надежные поставщики. Но новые правила присутствия на рынке и стандарты дилерских сетей только начинают формироваться, поэтому ситуацию никак, к сожалению, нельзя назвать устойчивой.

— Завершена ли, на ваш взгляд, подстройка бизнеса под новые условия, или она еще будет продолжаться в течение какого-то времени?

— Однозначно процессы глубокой трансформации рынка еще происходят, и ситуация не стабилизируется ранее конца 2025 года. Именно к этому времени могут появиться те компании, которые всерьез решат остаться в России. И под словом «остаться» я подразумеваю не просто продажу техники, а формирование полноценных, заточенных под российского потребителя предприятий, инвестирующих в производственную базу и инфраструктуру для комплексного послепродажного обслуживания. Я полагаю, что к концу 2025 года мы увидим подобных игроков, которые возьмут курс на качественные изменения собственных процессов ради долгосрочного присутствия на российском рынке. Только после появления нескольких таких участников рынок станет сформировавшимся и более стабильным.

— Насколько, по вашему мнению, сложна и длительна трансформация бизнеса под новые условия?

— Трансформация отрасли под новые экономические и геополитические условия — это сложный и длительный процесс, который происходит под влиянием ряда факторов. И речь не просто про изменившиеся цепочки поставок, а про принципиально новые подходы к ведению бизнеса на рынке сельхозтехники. Во-первых, имеет место политическое влияние: государство диктует для новых участников рынка условия глубокой локализации производств. Во-вторых, мы сталкиваемся с другой ментальностью новых партнеров — поставщиков решений, которые обладают другими компетенциями и правилами ведения бизнеса. В-третьих, существует цикличность обновления парков техники и инвестиций в оборудование, что сейчас сопряжено в том числе и с адаптацией прежних агротехнологий под изменившееся рыночное предложение. Все это требует времени. Уже третий год происходят сдвиги в устоявшихся ранее законах ведения этого бизнеса, и мы только на середине пути, так как, на мой взгляд, для более или менее окончательной перестройки необходимо не менее 4–5 лет.

— Какие основные сложности такого перехода вы могли бы отметить?

— Главная сложность заключается в том, что все эти изменения, о которых мы говорим, требуют колоссальных инвестиций. Со стороны аграриев это приобретение новой техники и постепенный вывод прежней, замена складских запасов запчастей на приобретаемую технику. Это значительные средства для хозяйства любой категории, будь то средний фермер или агрохолдинг: в процентном соотношении к размеру бизнеса это будет одинаково затратно. Для новых игроков, которые заходят на российский рынок, с учетом требований правительства к уровню локализации — это тоже капитальные инвестиции в компонентную базу, НИОКР, производственные мощности, специалистов и прочее.

И для всех участников рынка эти процессы осложняются запредельно высокими ставками на финансирование. Откуда привлечь инвестиции, как спланировать подобные вливания, чтобы сохранить необходимый уровень рентабельности — вот главный вопрос и главная сложность переходного периода.

— Как вы считаете, стал ли рынок поставок сельхозтехники менее маржинальным и конкурентным?

— Рынок как сельхозтехники, так и сельхозпродукции теряет рентабельность. Это связано с высокой стоимостью заемных средств и низкой ценой реализации сельхозпродукции. У аграриев в такой ситуации нет стимула и средств инвестировать в обновление парков. Спрос и продажи сельхозтехники снижаются. При этом конкуренция между поставщиками растет. Многие из них имеют значительные стоки ввезенного ранее оборудования. Чтобы снизить нагрузку на оборотный капитал, дилеры и производители порой вынуждены реализовывать технику себе в убыток. К тому же, конкуренция ужесточается из-за обилия брендов, которые бесконтрольно хлынули на российский рынок с демпинговыми ценами, но полным отсутствием комплексного послепродажного обслуживания. Это в значительной мере осложняет работу тех компаний, которые по-настоящему заинтересованы в выстраивании долгосрочных партнерских отношений с российскими аграриями. Поэтому 2024 год, к сожалению, никак нельзя назвать маржинальным, иными словами, успешным для бизнеса сельхозтехники.