В ногу с революцией

Ольга Ускова

Беседовал Константин Зорин

Цифровые решения стремительно ворвались в сельское хозяйство. В той или иной мере практически все предприятия используют элементы цифровизации, одним из основных направлений которой являются автономные системы вождения.

Рынок подобных систем для сельхозтехники развивается семимильными шагами. То, что казалось фантастикой 20 лет назад, сегодня уже никого не удивляет. О том, что происходит в секторе, каковы перспективы и сложности, рассказала Ольга Ускова, генеральный директор компании Cognitive Pilot.

— Как бы вы охарактеризовали мировой рынок цифровых решений в АПК?

— Все, что происходит сегодня, можно назвать одним словом — революция. При этом она идет «снизу», когда вследствие череды технологических изобретений, в первую очередь в области искусственного интеллекта, роботизации, больших данных и других факторов, начала принципиально меняться структура агропромышленного комплекса. Эти изменения происходят стремительно в последние 5–7 лет, и их скорость нарастает в геометрической прогрессии. То, что было год назад абсолютно новым, сегодня уже устаревает. Этот тренд, как мы видим, касается всей планеты.

Сельское хозяйство является базовой отраслью, существовавшей всегда. Если мы можем себя представить без различных вещей и явлений, то без продовольствия — никак. Вероятно, поэтому агропромышленный комплекс и был одной из самых консервативных отраслей: всегда хватало посевных площадей и кормовых угодий, не было кадрового дефицита. Конечно, периодически возникали какие-то кризисы и неурожаи, но все это шло в спокойном темпе. Так примерно продолжалось до начала 2010-х годов. Все считали, что сельское хозяйство так и будет развиваться поступательно, и никаких потрясений в этой отрасли ожидать не придется. Тот факт, что промышленные проекты ИИ-автопилотирования первыми «выстрелили» именно в сельском хозяйстве, стал для многих настоящим сюрпризом. В секторе систем автономного вождения всегда считалось, что главные события происходят в автомобилестроении и грузоперевозках.

Может быть, еще сложно делать четкие выводы, почему так произошло и что будет дальше, но какие-то локальные заметки уже можно сформулировать. В мире идет процесс некоего возвращения в экономических системах, началась деглобализация производства. Отчасти поэтому встает острый вопрос обеспечения продовольствием самих себя. К этому прибавляется критичная тема кадрового дефицита, отказа от международной трудовой миграции, старения работников, изменения карьерных устремлений молодежи и так далее. К примеру, в США, по оценкам Американской федерации фермерских хозяйств, ежегодно требуется около 2,4 млн рабочих мест в сельском хозяйстве, но каждый год число людей резко сокращается. В Китае за последнюю четверть века численность сельхозрабочих сократилась более чем на 50%, а в ЕС порядка 60% фермеров находятся в возрасте более 55 лет. С 2009 года доля городского населения в мире превышает сельское, и этот процесс прогрессирует год от года, а это значит, что скоро нас кормить станет некому.

Такие тенденции показательны и прослеживаются одновременно по всем континентам. Они, по всей видимости, и стали локомотивом, отбросив тему автономного вождения автомобилей и поставив на первое место именно агропромышленный комплекс.

— Какова в этом процессе роль нашей страны?

— Россия довольно неожиданно оказалась в этом вопросе в мировых лидерах, и приятно осознавать, что мы в нем сыграли далеко не последнюю роль. Важно сказать, что причина лидерства, скорее, не в нашей прозорливости, а в везении. Еще в 2018 году, пока все «бегали» вокруг беспилотных такси, мы приняли решение идти с автономными системами вождения в АПК, и это нам дало достаточно серьезную фору, сэкономило драгоценные время и деньги. Сегодня наша компания находится в мировой лидирующей группе. Конечно, это произошло в том числе благодаря первоклассной российской школе в сфере искусственного интеллекта. То, что когда-то заложили наши родители, сегодня становится фундаментом новой экономики.

В итоге возникло абсолютно новое экономическое направление, и русское поле становится «умным» в прямом смысле этого слова. Особенно заметным этот процесс оказывается на юге России, где по причине текущих известных событий полная автономия сельхозтехники становится жизненно необходимой. Мы живем в эпоху перемен, но именно в такие периоды времени кровь течет быстрее по жилам, и есть реальная возможность стать первыми на мировом Олимпе.

— Какие страны лидируют в этом направлении?

— Однозначно, главные роли играют Китай, Россия и США. Европейские государства сильно отстают, так как континентальные аграрии не имеют земельных участков больших площадей. На таком материале сложнее обучать нейронные сети. Технологии на основе искусственного интеллекта должны выращиваться в определенных условиях, чтобы получить необходимый результат.

Важно наличие технологических школ. В этом направлении заметно рвение Китая, даже несмотря на то, что у него нет таких проблем с рабочей силой на селе, как у конкурентов. США в этом отношении очень похожи на Россию и по объемам землевладения, и по тем вопросам, которые мы ставим перед экономикой, — возрождение промышленного сектора. Здесь США формулируют новую промышленную политику, очень похожую на те задачи, которые сейчас стоят перед нами: вернуть производства на свою территорию, соединить дизайнерские бюро с производственными фабриками, поскольку они оказались разбросаны по разным странам, и это стало реальной угрозой для государства.

— Что сегодня происходит в России на рынке АПК и в секторе автономных систем?

— В России сейчас отмечается серьезная борьба. Она идет с разных углов и касается разных вопросов, но, в первую очередь, ведется за эффективность и выживание. Это борьба за кадры. Сегодня переход сельхозпредприятий на современные виды хозяйствования должен быть без всяких альтернатив, чтобы быть конкурентоспособными, а конкуренция будет только нарастать.

Роботизация нам жизненно необходима. Сейчас у нас в зоне промышленной сельхозобработки находится меньше земельных угодий, чем во времена СССР, при этом не хватает людей для их освоения. Роботы должны дополнить труд человека. Если для каких-то европейских стран это вопрос простого усиления эффективности, для нас это задача освоения территории. Без роботов мы не справимся.

Кроме того, эту проблему усугубляют процессы, которые начались в 2022 году, когда практически все американские и европейские компании ушли с рынка, хотя сейчас просятся обратно. Параллельно с этим идет настоящая экспансия китайских брендов, которые пытаются активно занять рынок любыми способами. Поскольку наши производители практически не защищены пошлинами и другими мерами поддержки, наш сектор развивается медленнее, мы не успеваем за внешней экспансией.

— Как в данной ситуации чувствуют себя российские разработчики?

— В революционный период считать, что путь будет усыпан розами, — безумие. Идет смена технологических укладов, поэтому надо выстраивать систему, которая на 80% будет зависеть исключительно от себя. Для защиты от олигархических поглощений и тому подобного люди во все времена организовывались в ассоциации, в лоббистские блоки. Сейчас мы видим схожую ситуацию. Мы входим в несколько отраслевых организаций, в руководство кластера электроники и беспилотных технологий в Томске, который создается как инструмент помощи отечественному рынку, как средство формирования устойчивого заказа на отечественные технологии внутри страны, для защиты российских производителей. Направлений очень много, но автономное вождение — одна из ключевых тем.

Несмотря на всю турбулентность настоящего времени — активное движение и строительство, системные модификации структуры крупного системообразующего бизнеса, проблемы с защитой отечественных поставщиков, изменением экспортных тарифов, налоговой ситуацией и так далее — нужно четко понимать и высказывать свою позицию, и тогда государство тебя услышит. По крайней мере, у меня ни разу не было ситуации, когда меня не слышали и не было возможности отработать проблему либо в переговорном процессе, либо в публичном контуре.

— Как происходит вторжение китайских производителей?

— Экспансия — это демпинг и занятые территории, плюс коррупционные схемы. Мы это уже проходили в 90-х годах со стороны Запада, сейчас абсолютно та же схема со стороны Китая. Но тогда мы только учились основам предпринимательства, у нас отсутствовали какие-либо навыки, мы не понимали, что происходит, не умели защищаться. Отечественные компании в тот период становились неконкурентоспособными в отношении цены продукции. Они массово умирали, выжили только единицы. СССР еще не знал, что такое коррупция в промышленных масштабах.

По моему мнению, в нашу страну ее принесли именно зарубежные компании в 90-х годах, когда делались подкупы, началось формирование цепочек интересантов вокруг крупных промышленных корпораций. Китайцы проявляют такую же активность. Несмотря на коммунистическую идеологию, они активно коррумпируют российских представителей и дилеров на местах. Более того, это достаточно агрессивная среда. У них принципиально другой взгляд, иные моральные устои, отличающиеся от европейского бизнеса. Если есть возможность обмануть, это не вызывает у них чувства стыда. Для таких чувствительных зон, как, например, отечественное машиностроение, это может стать катастрофой. Машиностроение — работа на долгосрочную перспективу, оно только начало подниматься в России, и на это были затрачены достаточно большие усилия. Если сейчас отрасль рухнет, второй раз она либо вообще не поднимется, либо придет в себя не при нашей жизни. Надо максимально сберегать данный ресурс.

— Думаете, в этом процессе важную роль должно сыграть именно государство?

— Конечно, это всегда государственная история. Сейчас мы говорим про это на всех трибунах, и открытого сопротивления этому процессу нет. Есть то, что можно назвать «пятой колонной», но сегодня это скорее подковерная борьба в виде задержки прохождения документов или протаскивания каких-то лоббистских законодательных инициатив. Я очень надеюсь, что мы эту ситуацию переломим. Если раньше надо было объяснять, почему глобализация нам не годится, и оппоненты поддержки отечественного производства достаточно агрессивно выступали, теперь все иначе.

— Какие должны быть приняты решения, чтобы сделать сектор конкурентоспособным?

— Я сторонник развития реальной экономики. Мне не интересно выделение субсидий — я выступаю за формирование цепочки продаж через гарантированный государственный спрос. Сейчас мы говорим про механизм заключения форвардных контрактов на отечественные технологии в АПК, чтобы можно было формировать среднесрочный промышленный план. Производитель должен иметь возможность загружать свои заводы, понимая, что в течение нескольких лет у него выкупят определенное количество продукции. Если по классификатору промышленной продукции есть аналог, сделанный в России, он должен иметь преимущество. Данное правило необходимо сделать приоритетным. Такому продукту следует давать налоговые преференции, освободить от прочих обременений, и на старте он должен быть дешевле западного аналога. Двух этих мер будет достаточно, чтобы отрасль взлетела.

— Каким образом поддерживается реализация отечественных цифровых решений?

— Как раз этим мы сейчас и занимаемся. Недавно в Томске на стратегическом совещании по этому вопросу с участием крупных отечественных производств Антон Алиханов, министр промышленности и торговли РФ, озвучил серьезные инициативы. Теперь в рамках рабочих групп нам необходимо подготовить соответствующие юридические документы. Это большая работа, но, думаю, что до конца года мы сможем принципиально изменить картину всего внутреннего рынка.

— Как на все эти технологии реагируют российские сельхозпроизводители?

— Прежде всего, аграрий — это определенный склад характера. Помните анекдот про фермера, поймавшего Золотую рыбку и высказавшего желание о стоимости подсолнечника 50 тыс. руб/т в конце года? Через год рыбка опять случайно попадается этому же парню, и он снова повторяет то же желание. Она удивляется и спрашивает: «Зачем снова повторяешь?» Фермер говорит ей: «Я придержал». В этом есть наша ментальная особенность, такой рынок. Надо выждать — вдруг у соседа будет лучше. Сегодня такая история бесперспективна, ведь в революционный период технологического и экономического обновления впереди будут те, кто быстро развивается. Сельское хозяйство уже проходило похожий этап чуть более ста лет назад, когда появились первые тракторы. Кто-то закрылся именно из-за неумения вовремя реагировать, из-за ментального торможения. Сейчас же нет ощущения, что желание пересидеть и подождать превалирует. Наоборот, сельхозпредприятия очень активны.

— Какие новинки выходят на рынок?

— Я по-хорошему завидую тем возможностям, которые есть у аграриев. Прежде всего, тема с роботами-агрономами, которые скоро появятся на рынке, — это просто «бомба». Сегодня агрономия часто является некоей «шаманской» темой. Иногда создается впечатление, что бизнес сельхозпредприятия зависит от каких-то манипуляций некомпетентных специалистов с высокими зарплатами. На смену этой парадигме приходит умная система управляемого выращивания растений. Она измеряет в автоматическом режиме необходимые физико-химические показатели почвы, погоды, следит за ростом растений, формирует карту поля для адресного внесения удобрений и полива, выдает точные рекомендации. Полная роботизация приходит в сады, управляет ростом растений и сбором урожая. Коровники практически полностью можно роботизировать. Сегодня с приходом новых технологий роль человека по всей экосреде трансформируется в позицию диспетчера и главы центра управления. Одновременно с этим происходит повышение престижа аграрной профессии, требующей современных цифровых навыков. Реальностью становятся полностью беспилотные тракторы без кабин, способные работать роем. Можно запустить звено тракторов, разделить между ними задания, а оператор на краю поля будет контролировать процесс. Это привлекает в новые профессии молодежь.

Глядя на все это, мы радуемся, что российские разработчики не отстают от мировых трендов. Сейчас у нас все есть для этого: от дешевой энергетики до передовой математической школы. На примере нашей компании мы видим, что за несколько лет можно построить. Сегодня у нас работают две производственные площадки — в Томске и Чебоксарах. На первой выпускаются аппаратно-программные комплексы на базе искусственного интеллекта, на второй организован процесс разметки данных и обучения нейронных сетей. Если мы это можем сделать, это может сделать и вся страна. Такую модель можно масштабировать и получить уникальный результат уже к 2030 году. Это позволит быть совершенно свободными и самостоятельными в ключевых областях, в частности в цифровых решениях для АПК.